1
Петр I мечтал о Мадагаскаре. А «Гавайская фактория» была русской. Правда, недолго. Александр I толком не понимал, зачем ему нужны далекие острова. А Николай II спал и видел Корею в составе Российской империи. История пошла по-другому.
Петр I и заокеанские грезы
Российский государь хотел стать ровней европейским коллегам. А для этого требовалась заморская территория. Только тогда он мог называться не просто императором, а правителем колониальной державы. И удача сама пришла в руки Петра — к нему на прием попросился некто Даниэль Вильстер.
Небольшое отступление. Вильстер родился в Копенгагене. Будучи человеком ярким и предприимчивым, до визита к Петру он успел повоевать за датчан против шведов, затем уже за шведов против датчан. А вишенкой на торте стало участие в Северной войне против России. И вот Вильстер в Петербурге. Нет, он прибыл не покаяться перед российским императором за грехи «вольные или невольные», у него было деловое предложение.
Заинтригованный Петр согласился уделить время пройдохе. И тот поведал государю о королевстве, расположенном на Мадагаскаре. Мол, пиратские шайки там объединились в государство и жаждут протектората сильной державы. Какой? Конечно, России! (Есть версия, что во время разговора Даниэль в красках пересказывал книгу Дефо «Король пиратов, или Отчет о славных деяниях капитана Эйвери, самозваного императора Мадагаскара, в двух его собственноручных письмах». Правда это или нет — мы уже не узнаем.) Однако российский государь загорелся идеей прибрать к своим рукам далекий Мадагаскар.
И хотя Петр называл Вильстера «честнейшим и высокопроверенным флагманом», решил перестраховаться. Не хотел, чтобы о королевстве узнали европейцы. И пока к отплытию готовились два корабля, датчанин находился в крепости Рогервик. К тому времени он стал вице-адмиралом и получил должность в Адмиралтейской коллегии. Император так сильно опасался огласки предстоящей экспедиции, что Мадагаскар ни в переписке, ни в документах не упоминался. А в плавание корабли (к слову, военные) отправлялись под торговыми флагами. К тому же до острова им надлежало добраться не традиционным путем через Ла-Манш, а миновав Британские острова с севера.
В конце 1723 года из Ревеля вышли два 32-пушечных фрегата: «Амстердам Галей» и «Декрон де Ливде». Ими командовали капитан Мясной и Вильстер со своим помощником. Полученные за несколько минут до отхода предписания в конвертах им надлежало вскрыть в Северном море.
Петр I на верфях в Амстердаме
Несмотря на недоверие, Петр именно Вильстеру поставил главную задачу — наладить контакт с правителем Мадагаскара. А значит, установить дипломатические и торговые отношения. Еще от датчанина требовалось уговорить монарха посетить Петербург. Было у Вильстера и еще одно задание, не связанное с Мадагаскаром. В предписании говорилось, что после посещения острова корабли должны были отправиться в Бенгалию, чтобы установить дипломатические отношения с Великими Моголами. Петр верил, что датчанин справится…
Однако далеко уйти фрегаты не смогли — появилась течь. Пришлось возвращаться. Тем не менее ни Петр, ни Вильстер от затеи не отказались. Для новой экспедиции начали готовить фрегаты «Принц Евгений» и «Крюйсер». Но Петр I умер, и России стало не до заморских колоний.
Вообще, эта затея изначально не имела смысла. Во-первых, никакого королевства на Мадагаскаре не было (лишь разрозненные общины пиратов, приходящие в упадок). Да и вступить в переговоры с Великими Моголами вряд ли бы получилось: в регионе уже прочно обосновались англичане с французами, и конкуренция им была ни к чему. Так что Мадагаскарский «журавль» изначально был недосягаем.
Бессмысленный «проект Шеффера»
Георг Шеффер, немец на русской службе, был представителем Российско-Американской компании (РАК), которая ведала Аляской и Камчаткой. Он-то и стал главным инициатором присоединения Гавайских островов к Российской империи. Причем действовал он не по указанию свыше, а по собственной инициативе.
Следуя поговорке «куй железо, пока горячо», Шеффер тут же приказал возвести три крепости. Их назвали Александра I, Елизавета (в честь жены государя) и Барклай-де-Толли. А местную реку с мудреным названием Ханапепе окрестили Доном. Душевно и по-русски
К одному из островов был направлен корабль «Беринг». Шкиперу Бениту поручили наладить с вождем Томеомео (Камеомео) торговые отношения. Но судно до намеченной цели не дошло — затонуло. Весь груз достался предприимчивому вождю Томари — главному сопернику Томеомео. РАК потребовала вернуть товары с корабля, но Томари отказал. Тогда проблемой занялся Шеффер. Первым делом он решил наладить контакт с Томеомео, но затея провалилась. Тогда немец переключился на Томари. Когда он прибыл на остров, оказалось, что вождь и его жена больны. Какой именно болезнью они страдали — неизвестно, но Шеффер их вылечил. В знак благодарности абориген согласился на все предложения немца, даже не воспротивился русскому поселению. Следуя поговорке «куй железо, пока горячо», Шеффер тут же приказал возвести три крепости. Их назвали Александра I, Елизавета (в честь жены государя) и Барклай-де-Толли. А местную реку с мудреным названием Ханапепе окрестили Доном. Душевно и по-русски.
Вообще, немец из лечения Томари выжал максимум: аборигены обязывались ежегодно отправлять в Россию корабль с дарами в знак дружбы, а все сандаловые деревья переходили в ведомство Шеффера. От России же требовалось выделить вождю немного солдат да пару кораблей, чтобы показать ненавистному Томеомео кузькину мать. Плюс обещание покровительства. Как только Шеффер и Томари уладили все нюансы, на островах был поднят флаг Российской империи.
А затем в дело вмешалась наша исконно русская бюрократия. Сначала Александр Баранов, глава РАК, вдруг отказался финансировать строительство кораблей для Томари. Объяснил он свой поступок тем, что якобы Гавайские острова уже прибрала к рукам Британия. Но все знали, что это не так. Затем Александр I прислал Шефферу письмо, в котором отказывался брать аборигенов под свое покровительство.
Правда, вскоре государь изменил свое мнение. От его имени царьку вручили золотую медаль и Анненскую ленту с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его к россиянам».
Неразбериха во внешней политике привела к тому, что Гавайскими островами заинтересовались американцы. Сначала они осторожничали, потихоньку наращивая число своих поселений. А когда поняли, что РАК не обращает на это никакого внимания, принялись обрабатывать аборигенов. Томари не хотел иметь дела с американцами, но выбора у него не было. Поэтому вскоре русский флаг был спущен, фактории ликвидированы, а понурый Шеффер отправился в Петербург. Он все еще надеялся, что чиновники и император одумаются, ведь Гавайи являлись важным и перспективным пунктом всего региона. Но чуда не произошло. Александр I лично поставил крест на «проекте Шеффера».
На островах до наших дней сохранились руины Елизаветинской крепости и форта Шеффера. Так гавайский «журавль» выскользнул из рук Российской империи.
Химерическая идея
Юлий Бринер
Владивостокский купец Юлий Бринер переоценил свои возможности. Поддавшись жадности, он за копейки купил права на пользование лесными ресурсами вдоль реки Ялу у правительства Кореи. И 800 верст, простиравшихся от Желтого до Японского морей, перешли к нему на 20 лет. Но вскоре это стало для Бринера непосильной ношей, и он перепродал права отставному офицеру Кавалерийского полка Александру Безобразову.
Этот человек вошел в историю как яростный сторонник агрессивной политики на Дальнем Востоке. О чем он, собственно, неоднократно говорил Николаю II. Например, в 1896 году Безобразов вручил императору записку, в которой красочно расписал перспективы ближайшего будущего. Например, Александр Михайлович был уверен в скорой войне с Японией. А потому предлагал создать в Маньчжурии военные посты, выдав их за коммерческие предприятия. А потом тихо и незаметно вторгнуться в Корею. И если император в душе разделял замысел Безобразова (мечта о Желтороссии не давала ему покоя), то министр финансов Сергей Витте выступил против. И государю пришлось согласиться с ним. Но тем не менее в том же году Россия направила в Сеул военных и финансовых советников, открыла там банк. А главное — могла вводить туда войска. В общем, плацдарм был создан.
«Безобразовцы» изучали Корею около 100 дней. В отчете говорилось: «Видел много богатств, чудные леса лиственницы и кедра: три миллиона десятин — много золота, серебра, красной меди, железа, угля»
В 1901 году 800 корейских верст стали собственностью Русского лесопромышленного товарищества. Безобразов в очередной раз поделился с императором мыслями о марионеточном государстве, которое буквально само напрашивалось в руки. И Николай II отважился на авантюру. Он назначил Безобразова ответственным за успех специальной экспедиции.
«Безобразовцы» изучали Корею около 100 дней. В отчете говорилось: «Видел много богатств, чудные леса лиственницы и кедра — три миллиона десятин — много золота, серебра, красной меди, железа, угля».
Это совершенно фантастическое предприятие, один из тех фантастических проектов, которые всегда поражали воображение Николая II, всегда склонного к химерическим идеям
В следующем году был дан зеленый свет подготовительным работам. 1500 русских солдат, переодетых лесорубами, направились осваивать новую территорию. Любопытно, что «дровосеков» охраняло несколько сотен китайцев. Их наняли для маскировки. Российские верхи бурлили. Витте всячески пытался доказать императору, что государство сейчас финансово не потянет ни войну, ни «разработку» Кореи. Министр осмелился пойти против воли государя и благополучно лишился должности. Опального Витте поддержал Извольский, министр иностранных дел: «Это совершенно фантастическое предприятие, один из тех фантастических проектов, которые всегда поражали воображение Николая II, всегда склонного к химерическим идеям». А вот мнение генерала Куропаткина: «Государь мечтает не только о присоединении Маньчжурии и Кореи, но даже о захвате Афганистана, Персии и Тибета».
Но Николай был непреклонен. Он возвел Безобразова в должность статс-секретаря Его Величества и всячески поощрял деятельность Александра Михайловича.
А тот развернулся по полной. Хотя лес и заготовляли, основная масса «дровосеков» изучала территорию. Вскоре убрали китайцев — их заменили русские солдаты. В это время в империи начались волнения. Государь надеялся, что успех в «корейском вопросе» принесет ему столько необходимые очки. Поэтому выводить войска (в том числе и из Маньчжурии) он отказывался, обостряя и без того сложные отношения с Японией и Китаем. А в 1903 году Николай отдал распоряжение о строительстве военных зданий. Россия подверглась сильному внешнему давлению, особенно со стороны японцев и британцев. Да и в самой стране дела шли все хуже. Захват Кореи грозил стать камнями в кармане утопленника. Поэтому в экстренном порядке «лесорубы» покинули чужую страну. И тут же нарисовались американцы, которые передали Корею Японии. Конечно, Русско-Корейский банк был ликвидирован, советников, как и солдат, попросили удалить из Сеула. А у Российской империи впереди была «маленькая победоносная война», а дальше… А дальше амбициозный «журавль» Николая II взмахнул громадными крыльями и скрылся в облаках, поманив за собой и государя, и страну.
О том, как как Россия не колонизировала Новую Гвинею, мы писали в предыдущей статье.
| Карта сайта