2Гранитные города Улахан-Сис. Кряж.
Ну, вот мы и на месте!
Как мы до него добирались это была отдельное приключение и почитать об этом можно здесь
Уже давно стих рёв снегоходов, которые так шустро забросили нас сюда, за край цивилизации, и умчались обратно, прошли первые минуты восторженности от окружающих нас видов, и окончательно испарились нотки сомнения по поводу заброски. Пара часов суеты с палатками и бивачным оборудованием, и, подогреваемая керосиновой горелкой, уже бурлит в котелке наша первая каша. Извлечены походные тарелки и ложки, а мы, расположившись в палатке-кухне на всего лишь несколько часов назад напиленных чурках, с наслаждением вдыхаем чистоту заполярного воздуха, чуть приправленного ароматами гречневой каши и смолистой лиственницей. Шелковистые бока нашей палатки-шатра лениво колышутся на чуть уловимом ветру, а из трубы уже струится сизый, слегка горьковатый дымок, камеры заряжены, проверены и с нетерпением ждут своего часа. Вот так начинался наш первый вечер, прямо в сердце останцовых городов, разбросанных на склонах сопок. Мы были наедине с собой и природой, теперь, когда все те, кто помогал нам, мирно восстанавливали силы дома, нам, удалённым от людей на сотни километров, предстояло надеяться только на себя и милость природы.
Вообще, такие посиделки под брезентом кухни стали чем-то типа символа нашей экспедиции. Именно там, сжимая тёплые тарелки с кашей, мы обсуждали планы на вечер, кто куда пойдет, кто где будет ловить удачу и закатные краски. Именно там мы впитывали аромат утреннего кофе, приправленного сгущёнкой и заботливо извлечёнными из закромов конфетами, пытаясь проснуться, в очередной раз шутили над погасшей под утро печкой, замёрзшим из-за этого Женькой и ползущими по наклонному дну палатки спальниками. Именно там, мешая что-нибудь ароматное и горячее в котелке, периодически скрываясь за клубами пара, Саша рассказывал нам свои бесчисленные походные байки, доводя нас до восторга или смеховой истерики. Именно там, вернувшись с ночной съёмки с разных сторон кряжа, мы зябко грелись над горелкой, разогревая остатки чая и делясь своими восторгами или чертыханиями по поводу северного сияния и слушая рассказы об очередных подвигах неугомонного Лёхи.
В общем, много чего и кого видел этот бывалый брезент, но он точно запомнил шальную пятерку, забравшуюся с ним за полярный круг и оберегавшую его, как самих себя. А оберегать было от чего. Однажды, в пятом часу утра, нас разбудила пурга, нежданно пришедшая в гости, посмотреть, кто тут хозяйничает. Палатка под натиском шквала начала ожесточенно вырываться из своих пут в виде распорок, ветер мял ей бока, беспардонно врываясь под днище и практически подбрасывая нас в спальниках. Сон был сорван мгновенно, в палатке повисла тишина, и было ощущение, что всё сжалось перед каким-то невиданным рывком, лишь ткань палатки безжалостно била саму себя, словно желая порваться. Нужно было проверить, что снаружи. Первым решился Сергей, и как только он расстегнул кулису стягивающую вход, хозяйка-пурга вместе с мириадами снежинок ворвалась внутрь, а следом ворвался и мужественно спокойный голос Сергея. «Вставайте, у нас кухню унесло». Стоит ли говорить, что это было самое бодрое утро из всех 10 проведённых нами на Улахан-Сис. Не весть откуда взявшаяся в апреле пурга навела свой порядок в лагере, а мы торопливо, терпеливо, щурясь от ветра, ставили всё на свои места, укрепляли палатки, вязали новые растяжки. Но как же потом вкусен и сладок был утренний чай, ароматом растекающийся вокруг под завывания явно недовольной пурги. Успокоилась, кстати, она к обеду, постепенно уступая место более сносной погоде.
Погода вообще была к нам благосклонна. Прогнала последние трескучие морозы буквально за неделю до нашего приезда и установила комфортные минус 10-15 днём и около 20 ночью, ну а когда это дополнялось ещё и ярким дневным солнцем, впору было скидывать куртки, расставлять шезлонги, наливать какао и купаться в ультрафиолете, бешено отражающемся от всех заснеженных поверхностей.
И, может быть, в том числе благодаря этому резкому повороту погоды от зимы к весне мы были обязаны одному факту, который нас слегка расстроил. Олени. Да, олени, которых, судя по следам, ещё за считанные дни до нашего прихода здесь было сотни и сотни, куда-то внезапно ушли, оставив нам гектары распаханной копытами тундры, с десяток сброшенных рогов, ну, и разные другие следы жизнедеятельности. Все 10 дней старались мы увидеть, приманить хоть стайку северных красавцев, чтобы насладиться их беззаботными прогулками и сделать фото оленей на фоне останцов...или наоборот. Но что-то нас развело, в округе были лишь оленьи следы и следы, наводящих на них ужас, волков. Порой нам казалось, что появляются свежие, причём волчьи иногда выглядели, словно вот-вот отпечатанные, как будто серый хищник пробежал здесь, в паре сотен метров от лагеря час-два назад. Но к единому мнению на счёт этого мы так и не пришли. В общем, факт остаётся фактом, встретиться нам с ними так и не удалось. Зато арктические куропатки и зайцы, не весть зачем поднявшиеся из лесов до скал, пару раз пробегали практически перед носом.
А вот с кем нам удалось познакомиться поближе, так это северное сияние. Трое из нас знали о том, что такое северное сияние, лишь по картинкам, поэтому ожидание встречи с ним было томительно и, может, даже в какой-то степени волнительно. Первые робкие попытки произошли ещё в Похвальном, когда мы ночевали в одном из заброшенных домиков накануне заброски. Штабеля спальников уже ворочались на полу, желая устроиться поудобнее, когда Сергей, по одной ему известной причине, решил прогуляться 🙂 Вернувшись, он негромко бросил в нашу сторону: «Парни, даже не знаю будить вас или нет, но там, похоже, сияние.» Мы - Женя, Алексей и я - как раз таки те самые не знающие, что это за сияние такое и, по удивительной случайности, лежавшие в тот момент бок о бок, как по команде подскочили и стали запихивать свои, уже расслабленные дремой тела, в одежду. Ночь ещё только разгонялась, на западе алела полоса не так давно упавшего туда солнца, звёзды только-только проявлялись на тёмно-синем небе, но над лесом, где-то на севере, лениво меняя свои очертания, распласталась зелёная полоса. Чуть видимая, бледная и прикрытая верхушками лиственниц, но это была она, полоса первого в моей жизни северного сияния. Минут десять понаблюдав, как ужом извивается изумрудная лента, как она несмело пляшет над горизонтом, а затем медленно растворяется в темноте, мы пошли обратно, снова запихиваться в спальники и искать удобное положение. Знак был хороший, знак был добрый, и мы решили, что обязательно станем свидетелями чего-то восхитительного и необыкновенного уже там, на кряже. И ожидания исполнились. Видимо, желая не откладывать знакомство в долгий ящик, погода в первые же дни подарила нам ясные ночи и прекрасные небесные всполохи. Небо плясало зелёным, порой добавляя к нему нотки жёлтого и фиолетового. Наша ночная съёмка была похожа на охоту. Заранее мы суетливо бегали меж останцов, пробуя найти лучшие точки и выгодные ракурсы, проверяли ручную фокусировку объективов и свои фонари. А уже ближе к 12 ночи стояли на «точках», слегка пританцовывая, чтобы согреться и поминутно глядя вверх, куда-то в сторону севера, в ожидании что вот-вот начнётся. Именно эти первые три ночи и стали самыми лучшими и яркими. И пусть баллы солнечной активности совсем даже не зашкаливали, а огненные пляски были лишь над горизонтом и не заливали своими огнями всё небо, всё равно это было восхитительно. Порой, нажав кнопку затвора на камере и слушая звук таймера, отсчитывающего время до срабатывания затвора, я с головой погружался в созерцание разноцветных всполохов, абсолютно забывая про то, что стоило бы подсветить фонарем передний план, пока камера снимает. И лишь очередной щелчок камеры, говорящий о том, что кадр снят, выводил меня из оцепенения.
Но через три дня налетела уже знакомая вам пурга, дымка и облака заволокли небо на несколько дней, скрыв от нас танцующие ночные огни, а когда под занавес экспедиции снова открылся прозрачный небесный купол, сияние было уже не столь впечатляющим, так как ночи стали заметно светлее, зарево над горизонтом почти не гасло, а небо в районе сияния оставалось синеватым, напоминая о скором приходе в эти края полярного дня. Но, в природе все взаимосвязано и красота не может исчезнуть бесследно, на смену одному чуду непременно приходит другое. Так произошло и в нашем случае, потому что на смену сиянию пришли неописуемые закаты. Небо просто пылало огнем и всеми оттенками горящих и жарких цветов, снег пылал в закатных красках, а безмолвные останцы становились словно живыми героями футуристических картин. Но и сочных заполярных цветов якутской природе показалось мало и чтобы нас окончательно убедить в своем могуществе якутские духи порадовали нас и лентикулярными облаками космических форм и солнечным гало, разлившимся наг гранитными городами.
Дни летели. И, вроде, были они похожи один на другой, и, вроде, подчинялись одному и тому же расписанию, но всё же было в каждом из них что-то совершенно неповторимое, что-то, что позволяет сейчас, сквозь время, помнить каждый из них, их вкус, цвет и силу, которыми они нас наполняли.
И снова мы стоим над грудой теперь уже собранных вещей, круглое пятно земли виднеется там, где ещё час назад стоял наш жёлтый дом, а мы зорко всматриваемся вдаль и ждём наших друзей, чтобы начать долгий путь домой. Ни капли волнения на наших лицах и ни капли сомнений, что что-то может пойти не так, хотя мы знаем, что теперь предстоит крутить обратно всё то, что мы делали, чтобы попасть сюда. Всё так и случилось. Это были чудесные три дня пути до Якутска, с баней в Похвальном, разговорами и откровениями в Белой горе, с настоящим дыханием весны и вкуснейшей копчёной рыбой в Якутске. А потом мы разлетелись в разные концы страны...возможно, чтобы однажды собраться вновь, где-нибудь в далёком аэропорту с рюкзаками и чемоданами...
| Карта сайта